Чем трупы не еда? Чем еда не трупы?
Вот хоть убей, немогу вспомнить где я это слышал..
а тем более где мог запомнись...
И опять мне снится одно и тоже:
За моим окном мерно дышит море,
И дрожит весь дом от его ударов,
На моем окне остаются брызги,
И стена воды переходит в небо,
И вода холодна,
И дно не видно,
И корабль уже здесь,
И звучит команда,
И ко мне в окно спускают сходни,
И опять я кричу:
Погодите, постойте...
Я еще не готов...
Дайте день на сборы,
Дайте только день
Без звонков телефона,
Без дождя за окном,
Без вчерашних истин...
Дайте только день...
Но нет, не слышат.
Отдают концы,
Убирают сходни.
И скрипит штурвал,
И звучит команда...
На моем окне остаются брызги...
И на миг паруса закрывают небо,
И вода бурлит,
И корабль отходит...
Я стою у окна и глотаю слезы
Потому что больше его не будет...
Остаётся слякоть московских улиц,
Как на дне реки,
Фонарей осколки...
А еще, прохожих чужие лица,
И остывший чай,
И осенний вечер...
а тем более где мог запомнись...
И опять мне снится одно и тоже:
За моим окном мерно дышит море,
И дрожит весь дом от его ударов,
На моем окне остаются брызги,
И стена воды переходит в небо,
И вода холодна,
И дно не видно,
И корабль уже здесь,
И звучит команда,
И ко мне в окно спускают сходни,
И опять я кричу:
Погодите, постойте...
Я еще не готов...
Дайте день на сборы,
Дайте только день
Без звонков телефона,
Без дождя за окном,
Без вчерашних истин...
Дайте только день...
Но нет, не слышат.
Отдают концы,
Убирают сходни.
И скрипит штурвал,
И звучит команда...
На моем окне остаются брызги...
И на миг паруса закрывают небо,
И вода бурлит,
И корабль отходит...
Я стою у окна и глотаю слезы
Потому что больше его не будет...
Остаётся слякоть московских улиц,
Как на дне реки,
Фонарей осколки...
А еще, прохожих чужие лица,
И остывший чай,
И осенний вечер...